Макги вернулся с очередной порцией пива, и мужчины сменили тему. Некоторое время они обсуждали вероятность того, что сезон этим летом все же состоится. Берне считал, что сезон состоится, но полагал, что открытие будет отложено, возможно, на неделю. Дэниэлс смотрел на них поновому, изучая их лица и пытаясь решить, не является ли чьето лицо всего лишь маской, скрывающей убийцу. Этот человек просто пьяница, об этом можно догадаться, бросив на него беглый взгляд. Берне крайне беззаботно относился к жизни. Молчаливый, углубленный в себя, странно невыразительный. Разве не может стать убийцей человек, удерживающий внутри себя свои эмоции, накапливающий их. Ведь если не сбросить пар, можно внезапно взорваться как паровой котел? Может быть, это просто защитная маска, скрывающая темную личность? Постепенно беседа становилась все более оживленной.
Всем им необходимо было отвлечься, сделать чтото, чтобы рассеять чары тяготевшего над ними убийства, и вот теперь им удалось не думать о нем. От воспоминаний мужчины перешли к анекдотам, словно на подбор оказавшимся скабрезными. Парни так громко смеялись и так часто перебивали друг друга, что даже самые непристойные шутки удавалось расслышать с трудом. Форрест вылез из своей скорлупы и начал заразительно смеяться, причем с каждым стаканом вина все сильнее. Мужчины покинули бар в четверть второго только потому, что на их уходе настаивал бармен. Мэл взял на себя роль суфлера, выкрикивая строчки, прежде чем их споет ктото другой. Мужчины пересекли дорогу, выписывая по ней зигзаги и распевая песни, обнимая друг друга за плечи и талии. В доме неподалеку вспыхнули огни, в окнах появились головы, но парни не обратили на них внимания.
Они растормошили друг друга, а остальное пусть идет к черту. Они тут же перешли от воплей к комическому молчанию, на цыпочках передвигаясь по дому, хихикая, шикая друг на друга, спотыкаясь на лестнице. Постыдились бы, укорил он громким шепотом.
Они заставили его замолчать и, пошатываясь, последовали дальше.
Там они крайне саркастически пожелали друг секс знакомство в г.наб.челны спокойной ночи. Дэниэлс открыл свою дверь без особого труда, включил свет и вошел в комнату. Мэл захлопнул дверь, сбросил одежду, раскидал ее по комнате, выключил свет и улегся. Сумасшедший закрыл дверь, но не запер, поскольку у него было меньше всего оснований для страха сегодня ночью. Меньше, чем у любого из них. У когото под дверью виднелась полоска света. У него было меньше всего оснований для страха, но сумасшедший все же боялся, и боялся того же, чего и остальные. Он боялся безумца, боялся самого себя. Торжествующий, потому что сегодня вечером ему все удалось. Но также и напуганный, потому что в своем успехе сумасшедший потерял самого себя, а сейчас это было опаснее, чем когдалибо ранее.
Такое происходило нечасто и никогда не продолжалось долго, поэтому сумасшедший не слишком боялся этих состояний. Но сегодня безумец забеспокоился. В больнице подобное было опасно, однако здесь это вызывало тревогу. Но все обошлось без срыва и провала, и поэтому его радость заглушала страх. Они не возражали, чтобы он присоединился к их компании, участвовал в их беседе, их веселье, их пении. И безумец ощущал удовлетворение. Когда пришла его очередь рассказывать истории и анекдоты, сумасшедший справился не хуже других. Разве важно, что все это происходило без его участия, являлось действиями другой личности, не контролируемой им? Главное заключалось в том, что его не только приняли, но и дали возможность почувствовать себя своим, стать одним из них. И сегодня днем с этим учителемполицейским тоже все прошло хорошо. Неужели в мозгах учителяполицейского могли зародиться хоть малейшие подозрения, что сумасшедший не тот, за кого себя выдает? И это было странно другая личность не полностью совпадала с образом мертвого актера.
